Добрые предзнаменования - Страница 112

112

– Слушайте! – воскликнул Ньют. – У меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите!

– Вот это, – торжественно произнес мистер Баддиком, подвигая к нему коробку, и сияя, словно Азирафель, готовый вытащить голубя из шляпы, – это ваше. Кто-то хотел, чтобы вы это получили. И оставил очень четкие инструкции.

– Это подарок? – с подозрением в голосе спросил Ньют.

Он осторожно осмотрел заклеенную липкой лентой коробку, а потом стал рыться в ящике стола в поисках острого ножа.

– Я бы сказал, скорее наследство, – ответил мистер Баддиком. – Понимаете, мы храним это триста лет. Ах, прошу прощения. Я что-то не то сказал? Подержите в холодной воде, мне всегда помогает.

– Какого черта здесь творится? – невнятно сказал Ньют, но в его голове уже появилось вполне определенное, леденящее душу подозрение.

Он нервно сосал порезанный палец.

– Это забавная история. Ничего, если я присяду? Я, конечно, не знаю всех подробностей, потому что пришел работать в нашу компанию всего пятнадцать лет назад, но…

…Когда шкатулку со всеми предосторожностями доставили, это была мелкая адвокатская контора; и Редфирн, и Ненарокомб, и оба Роуби появятся значительно позже. Изо всех сил отбивавшийся от неожиданного поручения поверенный, получивший шкатулку, с удивлением обнаружил, что к ней шпагатом прикреплено письмо, адресованное лично ему.

В нем содержались недвусмысленные инструкции и пять интересных фактов из истории следующего десятилетия, которые, если неглупый молодой человек найдет им должное применение, могли способствовать весьма успешной карьере на поприще юриспруденции.

Все, что от него требовалось – обеспечить шкатулке тщательный присмотр на протяжении более трехсот лет, после чего ее надлежало доставить по некоему адресу…

– …хотя, разумеется, фирма за все эти сотни лет много раз переходила из рук в руки, – закончил мистер Баддиком. – Но эта шкатулка всегда оставалась частью нашего движимого имущества, с самого начала.

– Я даже не знал, что в семнадцатом веке делали «сникерсы», – сказал Ньют.

– Это просто, чтобы не поцарапать ее в багажнике, – заверил его мистер Баддиком.

– И ее ни разу не открывали все эти годы? – спросил Ньют.

– Дважды, насколько мне известно, – ответил мистер Баддиком. – В 1757 году ее открывал мистер Джордж Кранби, а в 1928 – мистер Артур Ненарокомб, его сын – нынешний мистер Ненарокомб. – Он откашлялся. – Мистер Кранби, видимо, нашел письмо…

– …на его собственное имя, – вставил Ньют.

Мистер Баддиком тут же сел прямо.

– Именно так. Как вы догадались?

– Похоже, я узнаю этот стиль, – мрачно заметил Ньют. – Что с ними случилось?

– Вы уже слышали эту историю? – с подозрением в голосе спросил мистер Баддиком.

– Не настолько подробно. Их не разорвало на куски?

– Ну… у мистера Кранби, по общему мнению, случился сердечный приступ. А мистер Ненарокомб сильно побледнел и, насколько мне известно, положил свое письмо обратно в конверт, после чего строго-настрого приказал при его жизни никогда не открывать коробку. Он заявил, что любой, кто откроет шкатулку, будет уволен без рекомендации.

– Прямая и явная угроза, – саркастически заметил Ньют.

– Это было в 1928 году. И кстати, их письма все еще в шкатулке.

Ньют открыл коробку из-под «сникерсов».

Внутри была окованная железом шкатулка. Без замка.

– Ну же, открывайте, – возбужденно бормотал мистер Баддиком. – Должен признаться, мне очень хочется узнать, что же там. Мы в конторе даже делали ставки…

– Знаете что? – щедро предложил Ньют. – Я налью нам по чашке кофе, а вы можете ее открыть.

– Я? Но… прилично ли это?

– Почему нет? – Ньютон поглядел на кастрюли над плитой. Одна из них была достаточно большой.

– Давайте, – сказал он. – Сыграйте роль дьявола. Я не возражаю. Считайте… считайте, что у вас полномочия поверенного, и так далее.

Мистер Баддиком снял пальто.

– Ну ладно, – сказал он, потирая руки, – раз уж вы так считаете, будет что рассказать внукам.

Ньют незаметно снял кастрюлю с крючка и взялся за ручку двери.

– Надеюсь, – сказал он.

– Итак…

Ньют услышал негромкий скрип.

– Что там? – спросил он.

– Здесь два вскрытых письма… о, еще одно… кому это?…

Было слышно как треснула восковая печать и что-то звякнуло об стол. Потом он услышал сдавленный вопль, грохот от падения стула на пол, быстрый топот по коридору, скрип двери, рокот заводимого мотора и звук удаляющейся машины.

Ньют снял кастрюлю с головы и вошел в кухню.

Он поднял письмо и почти не удивился, увидев, что оно адресовалось мистеру Дж. Баддикому. Он развернул его.

Там было написано: «Вот тебе Флорин, законник; теперь Беги со всех ног, не то весь Мир узнает Правду о Тебе и мистрис Спиддон, рабыне Печатной Машины».

Ньют просмотрел и другие письма. На пожелтевшем листке с именем Джорджа Кранби было написано следующее: «Убери Лапы загребущие, мастер Кранби. Мне отлично известно, как ты мошеннически надул вдову Плашкин в прошлый Михайлов день, старый Блудолиз».

Ньют не знал, что такое «блудолиз», но подозревал, что Агнесса вряд ли имела в виду склонность мистера Кранби к подхалимству.

В том письме, которое вскрыл любопытный мистер Ненарокомб, говорилось: «Не трогай, Трус. Верни сие письмо под замок, не то весь Мир узнает, что воистину произошло Июня Седьмого дня, в году Тысяча и девятьсот шестнадцатом».

Под письмами лежала рукопись. Ньют поглядел на нее.

– Что это? – спросила Анафема.

112