Добрые предзнаменования - Страница 56

Шедуэлл громко шмыгнул носом и вытер нос рукавом.

И уселся завтракать, открыв банку сгущенного молока.

* * *

Если бы солдаты славного воинства попытались бы шагать за Ньютом, многие из них быстро отстали бы. А причиной тому было то, что, если не считать Ньюта и Шедуэлла, они все давно уже были мертвы.

Будет ошибкой считать, что Шедуэлл (Ньют так и не выяснил, есть ли у него имя) – просто одинокий чокнутый бедолага.

Просто все остальные уже умерли, многие – несколько веков назад. Когда-то численность его Армии соответствовала цифрам в нынешней бухгалтерии Шедуэлла, к которой он подходил настолько творчески. Ньют в свое время был весьма удивлен, обнаружив, что история Армии Ведьмознатцев не менее длинна и почти столь же кровава, как и история ее мирского аналога.

Размер оплаты труда ведьмознатцев в последний раз был установлен Оливером Кромвелем и с тех пор ни разу не пересматривался. Офицеры получали крону, генерал – соверен. Это, конечно, были только разовые выплаты, потому что за каждую обнаруженную ведьму полагалось по девять пенсов плюс право первым выбрать трофей из ее имущества.

В общем, рассчитывать приходилось на эти девять пенсов. Так что Шедуэллу приходилось нелегко, пока ему не удалось пристроиться в зарплатную ведомость Небес и Преисподней.

Жалованье Ньюта составлял один шиллинг в год.

За это на него была возложена обязанность постоянно держать при себе «огонь, кремень с кресалом, трутницу, або спички огненосные», хотя Шедуэлл высказал предположение, что газовая зажигалка «ронсон» тоже вполне сгодится. Шедуэлл приветствовал появление такого хитроумного изобретения, как зажигалка, примерно с тем же энтузиазмом, с каким солдаты обычной армии приветствовали принятие на вооружение многозарядного карабина.

С точки зрения Ньюта его служба в АВ была сродни членству в «Тугом узле» или любой подобной организации, посвятившей себя воссозданию битв гражданской войны в Америке: тебе есть чем заняться в выходные, и при этом ты чувствуешь себе хранителем добрых старых традиций, благодаря которым западная цивилизация и стала тем, чем она стала.

* * *

Через час после того, как Ньют вышел из штаба АВ, он заехал в «карман» на обочине дороги и принялся рыться в коробке, стоявшей на соседнем сиденье.

Потом он открыл окно, для чего ему пришлось воспользоваться плоскогубцами, поскольку соответствующая ручка давно отвалилась.

Описав красивую дугу, пакет с растопкой скрылся в кустах. Через секунду там же исчезли и тиски.

Он с сомнением поглядел на то, что осталось, и сложил все обратно в коробку. Шпилька состояла на вооружении Армии Ведьмознатцев и увенчивалась добротной головкой из черного дерева.

Он знал, для чего она нужна. На эту тему он прочел вполне достаточно. Шедуэлл при первой же встрече снабдил его листовками АВ, но помимо этого в штабе Армии скопилось немало книг и документов, которые, как подозревал Ньют, стоили бы целое состояние, если бы вдруг появились на рынке.

Шпилькой следовало колоть подозреваемых. Если на их теле обнаруживалось место, укола в которое они не чувствовали, это и была ведьма. Кое-кто из ведьмознатцев, склонных к мошенничеству, пользовался специальными шпильками, острие которых втягивалось внутрь при уколе, но ему выдали честную, кованую шпильку. Он не смог бы смотреть старому Шедуэллу в глаза, если бы ее выбросил. Кроме всего прочего, это могло оказаться плохой приметой.

Он включил зажигание и продолжал путь.

Ньют ездил на «васаби», которому дал имя «Дик Терпин» в надежде, что однажды кто-нибудь спросит, почему он назвал его в честь знаменитого разбойника с большой дороги.

Лишь самый дотошный историк сможет точно определить тот день, когда японцы бросили производить дьявольские устройства, рабски следуя западным образцам, и стали искусными и хитроумными инженерами, при виде которых Запад почтительно встает и снимает шляпу. Однако «васаби» разработали именно в этот поворотный момент, в результате чего в нем традиционные дурные стороны большинства западных автомобилей сочетались со всеми современными неудобствами, которые с таким успехом проигнорировали дизайнеры «хонды» и «тойоты».

Ньюту еще ни разу не встретился другой «васаби», несмотря на то, что он изо всех сил старался найти товарища по несчастью. Много лет он восторженно (но, видимо, недостаточно убедительно) расписывал друзьям, как экономен и удобен «васаби», лелея безумную надежду, что кто-нибудь из них тоже купит себе такой: уж страдать, так вместе.

Тщетно он рассказывал про великолепный объем двигателя (0,8 литра), про изумительную коробку передач (три скорости), про невероятные технические новшества, хотя бы подушку, раздувающуюся при аварии: например, когда неторопливо едешь по сухой прямой дороге и падаешь в кювет, потому что обзор вдруг закрывает огромная подушка безопасности. Он поднимался до поэтических высот, описывая корейскую магнитолу, которая исключительно хорошо принимала «Радио Пхеньян», и синтезированный голос, предупреждавший, что «вы забыри пристегать привязный ремень», даже когда ты его уже пристегнул; тот, кто программировал его, не знал не только английского языка, но и, по всей видимости, японского тоже. «Васаби», по словам Ньюта, был вершиной новых технологий.

Под новой технологией здесь, видимо, подразумевалось гончарное дело.

Друзья Ньюта вежливо кивали, соглашались с ним, но, обсуждая дело между собой, приходили к общему выводу, что если встанет вопрос, купить «васаби» или ходить пешком, они скорее вложат деньги в лишнюю пару обуви. Еще одним аргументом в пользу этого соображения было то, что необычайная экономность «васаби» в смысле расхода топлива объяснялась его длительными простоями в ремонте, когда подолгу приходилось ждать, пока единственная оставшаяся в живых фирма, торгующая запчастями для него, пришлет коленвал или прочие детали прямо из Нигири-суши, Япония.